О
музыкально-литургическом творчестве Кириллова монастыря
А.Н.Кручинина
В седине XIX в. писатель и
путешественник по святым местам России и Востока, коллекционер и обшественный
деятель Андрей Николаевич Муравьев ввел в научный оборот емкое, полное смысла
название - "Русская Фиваида на Севере" - так была озаглавлена его
книга о северных русских монастырях, вышедшая в свет в 1855 году. В этом
словосочетании соединились пески фиванской пустыни в Египте, где в IV-V веках
подвизались первые христианские отшельники, и холодные леса, озера и реки
российского Заволжья. ставшие тысячу лет спустя местом повторения такого же
аскетического подвига. Подобно египетским, сирийским и палестинским монахам,
русские аскеты XIV - XVI вв. основывали новые монастыри, способствуя освоению
новых земель, их христианизации, распространяя свои и заимствованные с Востока
и пришедшие оттуда сочинения.
Именно северные монастыри уже в
XV веке заняли особое положение в церковной организации России, став местом
паломничества тех, кто искал нравственного очищения и душевного успокоения. И
не случайно основатели многочисленных северных монастырей в культурной памяти
народа остались совершеннейшими образцами святости.
Как известно, святость человека
есть уподобление Богу, отражение и осуществление в человеке божественных
совершенств. Типы святых бесконечны и разнообразны, и каждый святой, даже
одного типа, непременно имеет индивидуальные черты - всякая личность
неповторима. Общее между ними - наличие момента полного самоотречения и следование
за Христом, подвиг ради него по слову Евангелия: "Иже не примет креста
своего и вслед Мене грядет, несть Мене достоин" (Мф., 10, 38).
Особый вид подвига, подвига
монашеского, составяяет разряд святых, называемых - преподобными. Аскетика,
отказ от мирских обязанностей, забот и стремлений, выбор следования Христу,
поста и молитвы как основы жизнедеятельности указан в словах: "И всякий,
кто оставит дом, или братьев, или сестер, или отца, или мать, или жену, или
детей, или земли ради Имени Моего. получит во сто крат и наследует жизнь
вечную" (Мф., 19, 29).
В условии русской жизни XV - XVI
в. подвиг преподобных святых получил особое значение, ибо именно сильным духом
н просветленным познанием высших тайн христианского учения было дано создавать
крепость необоримую, твердьнпо духовную, рай на земле - монастыри, которые
своим укладом культурной, хозяйственной, экономической и политической жизни
являли образец для строительства православного государства.
Осознание безобразной
действительности в эпоху монгольского ига, ужас гнета иноплеменных побуждали
русских подвижников, возглавляемых преп. Сергием Радонежским, к постижению
действительности премирной, где благое и прекрасное неразделимы. Живым
свидетельством этой красоты, побеждавшей безобразие и вражду, для современников
был преп. Сергий. Это свидетельство, благую весть несли ученики Сергия, а затем
и ученики учеников во все концы русской земли.
В конце XIV века был основан
Кирилло-Белозерский монастырь, ставший одним из первых и долгие века одной из
авторитетнейших обителей, давшей начало мощному движению русского монашеского
подвига, связанного с освоением новых географических пространств и освящением
новых земель именем Божиим.
Его основатель, преп. Кирилл, был
современником преп. Андрея Рублева, современником его великой иконы
"Троица", воплотившей в цвете и форме наивысшие достижения русской
исихии ХIV-XV веков. Общеизвестно, что Рублев был духовным сыном преп. Сергия,
и "в иконе" - по словам Е.Н.Трубецкого - "выражена основная
мысль иноческого служения преподобного".
Среди учеников его особое место
занимает Кирилл. По свидетельству жития, Сергий, приходя в Московский Симонов
монастырь, где Кирилл принял постриг, направлялся в первую очередь не к
племяннику-архимандриту, не к братии, а шел на поварню к Кириллу и они
беседовали подолгу.
Покинув Москву в возрасте
шестидесяти лет, Кирилл в основанном монастыре продолжает и развивает
богословские идеи, определившиеся ранее и сфомулированные его наставником. В
свою очередь воззрения духовного чада Кирилла, преп. Мартиниана, сформированы
его учителем, и в этом смысле между Троице-Сергиевой лаврой (преп. Сергий),
Кирилло-Белозерской обителью (преп. Кирилл) и Ферапонтовым монастырем, где
игуменствовал Мартиниан, существует глубокая духовная связь, определяемая и
через общность идей, понятий, образа жизни особого русского подвижничества, и
через область художественного творчества. Этот ряд можно продолжить; вспоминая
учеников и пострижеников Кириллова монастыря, создающих в свою очередь обители:
Дионисий Глушицкий. Григорий Пелишемский, Савватий Соловецкий, Геннадий
Новгородский, Александр Ошевенский, Александр Куштский, Кирилл Новоезерский. И
не случайно великий подвижник XIX века епископ Игнатий Брянчанинов, наследуя
традиции преп. Сергия - Кирилла, родом вологжанин, проходил послушание в
Новоезерской обители, а затем в Глушицком монастыре откуда назначен строителем
в Пелишемскую обитель.
Известно, что и Кириллов, и
основанный чуть позднее, в 1358 году, Ферапонтов монастырь очень быстро
становятся центрами русской книгописной традиции, художественного пения,
иконописания, укрепляющими и преображающими действительность, а их основатели,
преп. Кирилл и преп. Ферапонт - были философами, книжниками, поэтами...
Закономерно, что, начиная с самых
ранних, певческие нотированные рукописи, созданные в этих обителях, включают в
состав и местные распевы, и авторские указания, и различные анонимные виды
многораспевности, характерные ддя средневекового музыкального творчества.
Поскольку средневековый тип творчества ориентирован был на концепцию
"божественного архетипа", постольку все изменения в распевах ,
способствующие уточнению богословско-художсственной интерпретации
гимнографического текста, соответствовали нормам и правилам этого творчества.
Творение по законам "божественного архетипа" предполагает особо
пристальное внимание к деталям, к "мелочам", даже к надписанию и
изображению знака, ибо знак - эмблема, соотносящая три уровня познания
(изображение - надписание - умное постижение). О многораспевности, как явлении
древнерусского певческого искусства, сказано немало, это один из видов
музыкально-литургического творчества Древней Руси, быть может частный случай,
касающийся истолкования текста путем его распева. Безусловно, в том. что
рукописи Кирилло-Белозерского монастыря переполнены многораспевностью, есть
свой смысл, содержащийся в особой духовно-творческой атмосфере обители,
созданной ее основателем, преп. Кириллом.
Обращаясь к песнопениям в его
честь, создаваемым на протяжении двух веков (от начала XVI до начала ХVIII
века), можно увидеть всю полноту древнерусского музыкально-литургического
творчества, воплощенного усилиями нескольких поколений безвестных распевщиков
Кириллова монастыря. Анализ музыкально-позтическнх текстов, создаваемых по
законам средневекового творчества, позволит, быть может, в будущем, представить
полную картину музыкально-литургического гения в монастырской традиции.
Почитания основателя монастыря,
проявившееся в создании служб и распевов ряда гимнографических текстов,
началось вскоре после смерти Кирилла, когда его учениками Христофором и
Иннокентием была создана служба. В полном (ддя певчей рукописной традиции) виде
(без канона, седальнов и кондака) она была распета в Кириллове монастыре
довольно поздно - лишь к тридцатым годам XVII века. Скорее всего, песнопения,
созданные на подобен, пелись по заданным образцам, а немногие из них,
ориентированные на самостоятельный распев, были заимствованы из ранее
созданных, хорошо известных служб преподобным: это прежде всего славник на
стиховне восьмого гласа "приидите инок собори" и славник на
"хвалитех" также восьмого гласа "О пречестный отче наш".
Сложнее дела обстоят со славником великой вечерни шестого гласа "Иже в
тебе свет сохранит светлейший", представляющий оригинальный текст,
созданный в честь преподобного Кирилла. Но как раз именно он и появляется в
нотированных рукописях Кириллова монастыря ранее - уже в начале ХVII века1.
Особенностью жизни музыкально-поэтических текстов первоначальной службы явилась
их стабильность: они сохранялись как святыня, как память о преподобном.
По-видимому еще и потому, что ориентированы были на древний тип службы,
пришедший на Русь непосредственно из Афона, и проявившийся в создании
последования в честь преподобного Феодосия Печерского, прославлявший святость,
разумея ее (по словам Ф.Г.Спасского) "в вечном ее и Божественном
плене". Музыкальная драматургия службы, проявившаяся прежде всего в
гласовом обозначении ориентирована на "кольцевой" принцип объединения
песнопений Утрени с помощью начального тропаря и конечного славника восьмым
гласом, и "арочный" принцип соединения вечерни и Утрени песнопениями
шестого гласа (славником и стихирами на стиховне вечерни, стихирой по
пятидесятом псалме Утрени).
Содержание песнопений
сосредоточено на чувстве любви, умиления, прославления христианских
добродетелей преподобного - что своего рода лик, икона, аналогичная образу,
созданному игуменом Дионисием Глушицким на основе портрета, списанного им в
1424 году, за три года до смерти Кирилла. Этот образ дошел до нас, хранится в Третьяковской
галерее. Таким образом, чин (служба), составленная не позднее середины XV века,
ориентируясь на афонский тип (без литии и малой вечерни), воплощала идею
преемственности служения Кирилла от подвига монашествующих на Афоне через
служение псервых русских подвижников (преп. Феодосия Печерского).
Скорее всего, пишет Спасский, она
была создана до даты причисления Кирилла к лику святых (до 1448 года). Однако
литургическое творчество в память о преподобном не окончилось. И свидетельство
тому - тетгельность Пахомия Серба в Кириллове монастыре: между 1462 - 1474
годами им было написано, по словам очевидцев и прежде всего на основе рассказов
духовного чада Кирилла возраставшего возле него с двенадцатилетнего возраста,
Мартиниана, житие Кирилла, а затем составлена и служба ему.
Служба строится на основании
реалистических подробностей жизни святого, н представляет особый тип
последования, ориентированный на образцы, данные юго-славянской литургической
традицией, обращающей (по словам Спасского) "службу в житийное повествование,
наполненное историческими и бытовыми подробностями, приближавшими песнопение к
былине или саге". В нотированных списках известно 27 текстов ич пахомиевой
службы, представляющих продуманный стройный музыкально-драматургический план,
ориентированный на форму "безыскусной проповеди" (напомним, что
многие литургические творения Пахомия - служба муч. Михаилу Черниговскому и
боярину его Феодору, служба Знамения Новгородской иконы, служба св. Варлааму
Хутынскому - ориентированы на ту же форму). Именно Пахомий вводит целый ряд
поэтических образцов-клише, которые затем будут щедро включаться в тексты служб
новым русским чудотворцам, но некоторые из них прилагаются только Кириллу-
образ лилии в пустыне из тропаря первого гласа - "Яко Крин в пустыни
давидской", что соединяет подвиг Кирилла с подвижничеством первых
христианских аскетов.
27 текстов песнопений
представляют собой тип распетой иконы - иконы-жития. И если последование
первоначальной службы сохранилось так же, как сохранялась во многих списках
личная икона, то последование песнопений Пахомиевой службы жило на протяжении
полутора веков интенсивной жизнью как в нотированных списках, так и в Минеях,
подвергаясь правке, не менявшей смысл, но влиявшей на ритмическую природу
поэтических текстов, а в связи с этим, и на интонационную сущность, на более
глубокое постижение сокровенного, глубинного смысла богословских откровений,
заложенных в гимнографических произведениях.
Служба Пахомия (ее певческая
часть), в отличие от первоначальной, становилась постепенно, от славников
шестого, восьмого, второго гласов (самые ранние списки в Кириллове монастыре
созданы в середине ХVI века) к полному составу (список 30-х годов ХVII века).
Устойчивая ее часть - архетип - древнейшие славники - на протяжении полуторавекового
существования обладали удивительной сохранностью музыкально-поэтического
текста. Именно они и представляют "лик" этой службы, средник. Первые
"клейма", если продолжить аналогию с иконой, появляются в начале ХVII
века. Это стихиры на "Господи воззвах" Великой вечерни, которые
изначально многораспевны (известно четыре распева: три - знаменные, четвертый -
путный). Вплоть по конца XVI века эти тексты сохраняли эту традицию. Заметим,
что они представляют по содержанию самые близкие аналоги житию, или, по
выражению Спасского, напоминающие былину или сагу.
Варианты, многораспевность этих
текстов, таким ооразом, связана с их "повествовательностью",
"изобразительностью". Следующий этап - установление путного распева
для стихир на "Хвалите", величания, стихиры по пятидесятом псалме на
Утрени. В последнюю очередь путным распевом были распеты три древнейшие
славника, но подавляющее большинство списков представляют именно знаменный
распев в том его виде, в котором он сложился в середине XVI века. Таким образом
в литургической певческой традиции Кириллова монастыря представлены два вида
службы: одна, ориентированная на древний тип, и вторая - ориентированная ня
пышно украшенный юго-славянский тип. Обе они существовали равноправно, а с
начала ХVII века появляются первые списки, в которых наблюдается стремление
соединить эти службы в одну. Этот замысел удался к 30-м годам XVII века.
Оба эти типа службы развиваются в
Кирилловской литургической традиции: так, преп. Мартиниану, духовному чаду
Кирилла, после написания жития, составлены две службы. Одна из них явно
ориентирована на первоначальную службу преп. Кириллу, а вторая - на тип
юго-славянской службы (Пахомиеву). Близость этих служб доказывается общностью
гласовых обозначений, общностью подобнов, словесных клише, а также общностью
отдельных песнопений. Пахомиев тип службы обоим преподобным объединяется общим
славииков "Иже по образ"). Он, в свою очередь, оказывается
обязательным в службе преп. Сергию Радонежскому и Савве Освященному. Таким образом,
службы, созданные на русской земле, в Кириллове монастыре, связаны общим
текстом, что подчеркивает общность подвига, его значимость в жизни Вечной..
Кроме того, Пахомиев тип службы (и преп. Кириллу, и преп. Мартиниану)
объединены славниками (архетипом службы Кириллу). 3аметим, что служба преп.
Мартиниану была составлена довольно поздно, во второй половине ХVII века, а
нотированные стихиры и величания известны мне в одном списке конца ХVII века, и
отдельные розводы одной фиты и трех лиц в рукописи также конца ХVII века Соф.
461.
И, наконец, последний памятник
музыкально-литургического творчества, созданный в Кирилло-Белозерском
монастыре, о котором идет речь, - это служба преп. Кириллу Новоезерскому,
причисленному к лику святых в 1652 году, хотя его почитание известно с 30-х годов
ХVII века. Поскольку прел. Кирилл Новоезерский был духовным чадом преп.
Корнилия Комельского, выходца из Кириллова монастыря (служба ему составлена по
образцу первоначальной Кирилловой), и мощи (Кирилла) были освидетельствованы
игуменом Кирилло-Белозерского монастыря Филиппом, то совпадение имени и наличие
духовных корней через его духовного отца послужили основанием для составления
службы ему по образцу Пахомиевой службы в честь Кирилла Белозерского. Мне
известен один список конца XVII века из Кирилловского собрания, где ряд текстов
(опять же древнейших славников) совпадает, они являют точный список из службы
Кириллу Белозерскому.
Но, поскольку служба составлена
почти в Новое время, то ряд текстов являют новую особенность: в стихирах на
"Хвалите" мы видим миогократное повторение слова "радуйся",
что, по мнению Спасского, представляет новый тип - служба типа акафиста. И
здесь снова обратимся еще к одному тексту, созданному Пахомием Сербом в честь
преп. Кирилла Белозерского: Слово похвальное Сопоставляя формулы Слова и стихир
в честь Кирилла Новоезерского, обнаруживаем их текстовое совпадение. То есть
литургическое творчество середины ХVII века обнаруживает связь с творчеством
середины XV века, а распев этих "хайретизмов" создает ритмико-интонационную
композицию, близкую скорее организации Нового времени, чем Средневековья.
"Золотым веком
самостоятельного русского литургического творчества" называет Спасский
время от второй половины XVI по 30-е годы ХVII века. Отметим, что это время,
когда многороспевность как явление богословствования в звуках постепенно
набирает силу и утверждается в русской певческой практике. Таким образом,
творчество распевщиков и творчество отечественных гимнографов развивалось
параллельно, и становление новых служб может быть уподоблену твочеству по
образцу. Однако выявить образец для служебных последований довольно сложно, ибо
каждый из них имеет не один, а несколько образцов, в свою очередь - выявленный
образец имеет свой прототип, и т.д. Таким образом образуется цепь аналогий и
соответствий, соединяющая глубокое прошлое (ранние века христианства) с
настоялщм (в данном случае - временем создания служб новым русским святым).
Архаика устойчивых переводных текстов соседствует с текстами новыми, и распевы,
соответствующие нормам времени создания списков, объединяют их общим звучанием.
В собрании Государственной
Третьяковской Галереи хранится икона, созданная в начале ХVIII века: собор
чудотворцев Кириллова мопастыря преп. Кирилла, Мартиниана, Ферапонта, Кирилла
Новоезерского взирает с умилением на Богоматерь. Фоном служит изображение Кириллова
монастыря. Собор служб в честь Кирилловских святых представляет собой звучащую
икону, состоявшую из поэтического и музыкального текста.
------------------------------------------------------------------------
1См. Кир.-Бел. 681/938.